вновь обученных работников, снижение цен вплоть до нуля для конечного потребителя) зависят от объёма применения продуктов соответствующих инновационных проектов.

Для конечного же потребителя трудовой потребительностоимостной эффект связан прежде всего со снижением цен, так как при сохранении его трудовых доходов это означает приобретение большей (или той же самой) потребительной стоимости за счёт меньшего необходимого труда. С другой стороны, платежеспособный спрос у совокупного потребителя растёт, так как на полученную экономию он может получать дополнительные потребительные стоимости, и ранее необходимые, но недоступные. То есть мы наблюдаем увеличение потенциала для производства потребительных стоимостей, или потенциала развития общества. И возможно это станет благодаря новой цели (расширенное воспроизводство совокупного работника) нового субъекта экономики (планомерно развивающейся государственной монополии).

2. Новая инфраструктура — условие достижения социальной экономии через повышение эффективности распределения через общественные фонды

Развитие логистической и иной жизненно необходимой инфраструктуры делает ранее недоступные потребительные стоимости доступными. Пример с бесплатным керосином для местной авиации в СССР — возможность мобильности для миллионов рядовых тружеников. Увеличение региональной связанности страны, создание нового качества жизни. В данном случае вложения бюджета напрямую переходят в доходы граждан, причём с мультипликативным эффектом.

Принципиально же новым видом такой инфраструктуры сейчас становятся цифровые платформы. Существует также концепция государства как цифровой платформы[108]. Суть её авторы концепции сводят к следующему[109]:

1. Изменения в модели государственного участия в жизни граждан:

— внедрение модели сервисного государства — культуры «государство для меня» — развивая проактивное предложение государством онлайн-сервисов, которые будут удовлетворять потребности граждан и бизнеса. Государство как координатор возьмёт на себя управление взаимодействием всех участников платформы, но должно будет выступать создателем экосреды взаимодействия, а не постоянным запретительным регулятором. Будет реализована непрерывной обратной связи для того, чтобы лучше понимать непосредственный спрос граждан на действия государства.

2. Изменения в государственных процессах:

— государственная инфраструктура станет единой точкой для всех обращений за государственными сервисами (там, где сохранится государственное участие). Вместо цифровизации устаревших процессов — ориентация на цифровую трансформацию (умение создавать наиболее эффективный процесс достижения цели с системой быстрого, постоянного и с минимальными затратами улучшения). Использование достоверных и единых больших данных для принятия решений даст новые возможности для определения целей, оценки результатов, позволит снизить коррупцию.

3. Изменения в государственной службе:

— разовьётся «цифровой менталитет»: принятие цифровой реальности, умение в ней эффективно работать, цифровые навыки и персональное развитие. Возникнет единая цифровая платформа взаимодействия для государственных служащих, бизнеса и граждан. Предиктивный анализ и искусственный интеллект станет помощником для выполнения рутинных операций, государственные служащие сфокусируются на выводах, а не на рутине.

Главным мы здесь видим использование цифровых технологий со стратегической целью эксплуатации больших данных при оказании государственных услуг (а не только ускорения коммуникаций за счёт электронного документооборота). Поддерживая эту концепцию как движение в верном направлении, призовём авторов к большему размаху и предложим её развить дальше. Действительно прорывное социально-экономическое развитие может быть достигнуто при расширении задачи — не только повышение качества, точности, адресности и своевременности действий государства, но постановка задачи достижения социальной экономии труда. То есть не просто освоение работы с большими данными на современном уровне, но реальная активная катализация взаимодействия секторов промышленных инноваций, образования и разработки новых потребительных стоимостей (включая инфраструктуру). Ведь государство тогда становится проводником интересов того самого совокупного работника, который проходит этап становления на данном этапе как новый исторический и общественный субъект. Это новый тип государства. И от обслуживания интересов господствующего класса переходит к исполнению роли агента социально-экономического развития общества в целом. Подробнее об этом будем говорить в главе 4.

Происходящая сейчас (в 2020‑е годы) во всем мире «цифровизация» — то есть создание единой базы знаний, необходимых для всех уровней управления — по сути есть инфраструктурный проект, направленный на повышение производительности управленческого труда и экономию времени граждан, а также переход от информационной обособленности к информационной объединённости людей. Сейчас приходится слышать опасения по поводу создания «информационного концлагеря» (навеянные образом персонажа Большой Брат в романе Дж. Оруэлла «1984»), но скорее мы видим становление новой общественной инфраструктуры, без которой скоро станет абсолютно немыслимо нормальное существование человека. Мы видим заложение основ единого информационного банка, который разовьётся в плановый орган. Не только гражданин будет прозрачен для государства, но и государство для него. И это усилит возможности распространения умственного труда, на шаг продвинув нас к стиранию грани между умственным трудом и физическим. Поскольку частью работы все чаще будет становиться изучение возможностей и инструментов, предоставляемых государством, для уменьшения объёмов этой работы (рабочего времени).

«Прозрачные люди в прозрачном городе»

Также очевидно, что без новой информационной инфраструктуры все то планирование и многочисленные согласования между отраслями и секторами экономики, о которых мы пишем в этой главе как основе достижения социальной экономии труда (времени), описывая три разных способа её создания, будет технически просто нереализуемо. Поскольку самый производительный метод создания социальной экономии труда долго будет основан на выявлении данных, которые уже есть и ими можно воспользоваться.

3. Повышение доступности результатов научно-технического прогресса

Новая цифровая инфраструктура создаст принципиально новые возможности для внедрения результатов научно-технического прогресса в жизнь. Ведь сейчас стало досадной нормой «застревание» прикладных разработок на 1–2 уровнях TRL, и ключевые для внедрения 3–7 уровни получили прозвище «долины смерти». Причём по большей части не потому, что они там «умирают», а потому, что очень часто у разработчиков 1–2 уровней и нет цели переходить её. Или некому передавать для выполнения этих стадий. При всем обилии слов про инновации реальная устремлённость на доведение разработки до продукта для конечного потребителя — скорее редкость, чем правило, и не только в России. Объясняется это тем, что исследователь, разработчик и организатор производства — это три разные профессии.

И если нет инфраструктуры организации их системного взаимодействия, до уровня продукта добираются только в редчайших случаях, когда в проекте оказывается человек, способный объединять в себе хотя бы 2 из этих трёх профессий.

За отправную точку в качестве примера можно было бы взять немецкое Общество Фраунгофера. Это объединение 72 исследовательских институтов, которые во взаимодействии со средним бизнесом Германии организует передачу результатов исследований в промышленность. Его наличие дало Германии возможность стать ядром технологического центра Европы. Есть свидетельства, что, например, отсутствие аналога перевело Италию, которая относилась в середине и третьей четверти XX века к передовым технологическим странам в разряд отстающих[110]. Какие же конкретно системные задачи помогает решать факт существования Общество Фраунгофера? По нашему мнению, две:

— соединяет результаты прикладных НИР (1–2 уровней TRL) и амбициозный менеджмент